11 января 1960 г.
(условная дата)
Синтия: «Время от времени мы с Джоном заходили и к отцу Пола. Это был очень милый человек. Джим всегда очень тепло встречал нас. Он уже давно похоронил любимую жену Мэри и один воспитывал двух пацанов – Пола и Майкла. Семья Маккартни жила в Аллертоне, на Фортлин-Роуд. Входя в скромное жилище этой талантливой семьи, я неизменно чувствовала очень тёплое, доброжелательное отношение. Джим был на редкость замечательный отец. Таких наверно, один на миллион. Поразительно, как он легко и весело справлялся с домашними заботами, которые других мужчин заставили бы бежать без оглядки. Джим встречал нас на пороге, с полотенцем в одной руке и сковородкой – в другой, с аккуратно закатанными рукавами и в чистом переднике. На кухне нас встречал хаос, очаровательный домашний беспорядок. На плите уже стояла сковорода для картошки и в ноздри бил аппетитный аромат яиц и бекона. Один взгляд на нас – и в одну сковороду летели дополнительные картофелины, а в другой начинали шипеть добавочные яйца и куски бекона. Мы ещё не успевали опомниться, как уже сидели за столом, уплетая за обе щёки. Для нас это был настоящий королевский банкет.
Визиты к Джиму всегда были для меня сплошным праздником. Он любил своих пацанов, и всех их приятелей. Общение с ними доставляло ему искреннее удовольствие. В молодости он сам играл в одном очень популярном джаз-бэнде и теперь с энтузиазмом поддерживал увлечение ребят музыкой.
Дома у Пола я познакомилась с девушкой, которая стала мне близкой подругой. Я соскучилась по глупым бабским разговорам. У моей хорошей подруги, Филлис, скоропостижно скончалась от рака мать. Младаший брат и сестра ещё ходили в школу, отец пропадал на работе, и Филлис решила броситъ мечту стать учительницей и пошла на работу, чтобы помочь семье. Это, конечно, значило, что теперь я редко могла её видеть. Мне очень не хватало её дружбы, хотя мы и продолжали поддерживать контакт. Конечно, я никогда не была в одиночестве, меня всегда окружали приятели, но верная старая подружка – зто совсем другое дело. Никто не может её заменить. И вот, через Пола, я познакомилась с Дороти. Дот было 17 лет, это была миловидная, стройненькая блондинка с редким по смазливости личиком. У неё была нежная душа. Она говорила почти шепотом, часто краснела и боготворила Пола.
Пол к тому времени встречался с Дот уже несколько месяцев. Я радовалась, что еще у одного из ребят появилась постоянная подружка. Во-первых, мне теперь было с кем пообщаться, а во-вторых, я понимала: она не понаслышке знает, что значит таскаться по ночным клубам и ждать, пока твой парень закончит выступать, потом долго болтать с фанатами, пока он не выйдет к тебе.
Мы с ней как-то сразу очень подружились. Вдобавок, нас связывало ещё одно очень важное обстоятельство – восхищение Битлами и их музыкой. Мы обе считали, что всё, что они делают, – это здорово, и эта мысль нас очень роднила. Но, самое главное, теперь у меня была компания, когда ребята играли. По-моему, Дот была первым серьезным увлечением Пола. Она работала в отделе доставки в одной аптеке на окраине Ливерпуля, а жила с отцом и матерью. Родители Дот были очень строгие, поэтому Пола она видела гораздо реже, чем я Джона».