16 июля 1958 года
Пит Шоттон: «На следующий день я встретил Джона в Вултоне. «Мне очень жаль твою мать», – запинаясь пробормотал я. «Я знаю, Пит», – спокойно ответил он. Для нас с Джоном этих слов было достаточно и больше мы к этой теме никогда не возвращались. Ведь никакими словами невозможно было выразить, не говоря уж о том, чтоб облегчить ту молчаливую боль, которую он должен был испытывать».
Джошуа М.Грин: «Джордж выразил [Джону] свои соболезнования. Эта была его первая встреча со смертью, и он был потрясен».
Полина Сатклифф: «Стюарт очень переживал за Джона, хотя говорил, что тот не слишком стремился поговорить о произошедшем, и о матери. Джон ругался и кричал, но не плакал. Также Стюарт отметил, что Джон очень изменился, буквально за одну ночь, и уже не был тем студентом, с которым он познакомился девять месяцев назад. Уже тогда Стюарт и Джон могли говорить часами обо всем, но мой брат отмечал, что смерть Джулии была тем, с чем Джону нужно было справиться самому».
Пит Шоттон: «Мать Джорджа, миссис Харрисон, помнит, как тяжело Джон переживал смерть Джулии. Ребята продолжали заниматься в их гостеприимном доме, где всегда находили поддержку».
Луиза Харрисон: «Вечером я дала им фасоль и тосты. Это было за несколько месяцев до смерти матери Джона, – он только начинал сближаться с ней. Я услышала, как он сказал Полу: «Просто не понимаю, как ты можешь сидеть здесь как ни в чем не бывало, когда у тебя умерла мать. Если бы со мной случилось такое, я бы с ума сошел». Когда умерла мать Джона, он не сошел с ума. Но совершенно перестал бывать у нас. Я погнала к нему Джорджа, чтобы тот заставил его снова начать заниматься и не давал ему сидеть дома и предаваться отчаянию. Вместе они много чего испытали и всегда помогали друг другу, даже в те далекие ранние годы. Джордж был в ужасе, ему казалось, что следующей умру я. Он все время пристально наблюдал за мной, но я говорила ему, что все это глупости, и я не собираюсь умирать».
Джулия Бэрд (сестра Джона): «Нам [с сестрой] тогда не сказали, что мама умерла. Они просто не знали, что с нами делать. Я думаю, они бы предпочли, чтобы мы просто исчезли, Джеки и я. Мы им как-то очень мешали. Они понятия не имели, что с нами делать. Они даже и не пытались что-то сделать. Нас просто отправили в школу. Меня и Джеки в тот самый день отправили в школу. И они, конечно, уже все знали. Один из них весь день повторял: «Ваша мама в больнице» и так далее. И это уже было, как я сейчас вижу, проявление какой-то жестокости по отношению к детям. В наше время это уже так называют. А потом из Шотландии приехала моя тетя. Раньше мы ее видели очень редко. Мы ее почти не знали. И нас после школы увезли в Шотландию. Сказали, что «…вы едете туда на каникулы». В общем, нас увезли в Шотландию. Мы там раньше никогда не бывали. Моя мама умерла 15 июля, а 16 июля нас отправили. И мы около месяца жили в их доме в Эдинбурге».
