22 марта 1958 г.
Колин Хэнтон: «В следующую субботу [после 13 марта], ближе к вечеру, когда я собирался пойти на автобусную остановку, из-за угла на велосипеде выехал Найджел Уолли, в то время менеджер группы. Он сказал: «Я был с Джоном и Полом. Они хотят взять в группу Джорджа Харрисона, и хотят, чтобы Эрик Гриффитс ее покинул». В то время Эрик был третьим гитаристом. Я сказал, что по мне, так без разницы, но Джон с Полом вправе решать: если они хотят кого-то ввести, то могут ввести, если они хотят кого-то вывести, то могут вывести. Так и вышло. Джордж вошел [в группу], Эрик вышел (прим. – фактически, Эрик Гриффитс покинет группу только в июне-июле 1958 г.)».
Джон: «Я взял его [Джорджа] в группу, нас стало трое, а остальные постепенно разбежались. Мы пригласили Джорджа участвовать в нашей группе, потому что он владел гитарой гораздо лучше нас всех. Мы многому у него научились. И каждый раз, узнавая новую гармонию, сочиняли песню, построенную на ней».
Джон Дафф Лоу: «Джордж Харрисон присоединился к группе через неделю или две после меня. До нас в группу входили Род Дэвис (банджо), Пит Шоттон (стиральная доска), Эрик Гриффитс (гитара), Колин Хантон (ударные), Лен Гарри (тичест-бас), Джон Леннон и — в конце эры скиффл — Пол Маккартни».
Пит Шоттон: «Джорджу не сразу предложили войти в «Кворримен». Он затесался в группу постепенно, неотступно, словно верный пес, следуя за Джоном, которого сделал своим кумиром – и участвовал в репетициях или концертах, если Род Дэвис или Эрик Гриффитс не могли на них присутствовать».
Хантер Дэвис: «Несколько раз, когда кто-то из постоянных гитаристов не мог выступать, Джорджу разрешали присутствовать на сцене вместе с группой, а изредка он даже исполнял собственное, захватывающее дух соло. Прежде чем кто-либо успел заметить, как это произошло, Джордж стал членом группы. Кроме того, Луиза Харрисон давала им приют и еду».
Джон: «Мы часто прогуливали уроки и собирались днем дома у Джорджа».
Джордж: «Моя мама просто обожала музыку. Ей нравилось, когда вокруг было много молодых ребят. А Джон всегда был рад вырваться из дома, потому-что его тетя Мими была очень суровой, и всегда его тиранила».
Хантер Дэвис: «Миссис Харрисон была на кухне, когда Джордж впервые привел в дом Джона Леннона. «Это Джон!» – крикнул Джордж».
Луиза Харрисон: «Здравствуйте, миссис Харрисон», – сказал Джон и подошел пожать мне руку. Не понимаю, что потом произошло, но Джон почему-то упал и, падая, свалился на меня, и мы оба оказались при этом на диване. В это время вошел отец. Посмотрели бы вы на его лицо, когда он увидел верхом на мне Джона! «Что здесь происходит, черт подери?!». «О’кей, папа! – сказал Джордж. – Все в порядке. Это Джон».
Джордж: «Джон всегда был немного сумасшедший. И никогда не унывал, точно так же, как и я».
Билл Харри: «С Джорджем не было никаких проблем. Мне кажется, он был чрезвычайно застенчив. В те дни он постоянно держался на заднем плане и был почти незаметен».
Джордж: «Джон произвел на меня сильное впечатление, более сильное, чем Пол. Я влюбился в его джинсы, фиолетовые рубашки и баки. Вообще все ребята из Художественного колледжа мне понравились. Джон ехидничал, язвил, все время подкалывал, но я не обращал внимания или платил ему тем же, и это срабатывало. У Джона уже было имя, он стал известным персонажем в школе и знал об этом. К тому времени Джон уже учился в колледже искусств. Не знаю, какие чувства к нему я испытывал, когда мы познакомились; я просто считал его неплохим парнем. В том возрасте мне хотелось заниматься только музыкой. Думаю, я сразу подружился бы с каждым, кто умел петь или играть».
Пит Шоттон: «Поначалу Джон не слишком радовался этому вездесущему поклоннику и даже злился, если его видели вместе с Джорджем. Пол, несмотря на свою юность, был не по годам развит и самоуверен. Едва ли то же самое можно было сказать о Джордже, которого мы считали маленьким наивным мальчиком».
Джон: «На вид он был гораздо младше Пола, а Пол со своим детским личиком выглядел лет на десять. Поначалу я ничего не хотел замечать. Хотя он работал рассыльным, выглядел он совсем по-детски. Однажды он закончил работу и предложил мне сходить в кино, но я сделал вид, будто очень занят. Я не признавал его, пока не познакомился с ним поближе».
Джордж: «Я помню, как первый раз пришел к Джону домой. Мы как раз только познакомились. Я еще в школе учился. Мы пытались выглядеть как тедди-бои, стиляги того времени. А я, как мне кажется, выглядел совсем радикально, и ей [Мими] не понравился. Она в ужасе говорила: «Ты кого это в дом привел?! Что это за пижон?». А он ей: «Заткнись, Мери, заткнись!».
Джон: «Мими часто говорила, что у Джорджа настоящий низкий гнусавый ливерпульский голос. Она повторяла: «Тебя всегда тянуло к низшим классам, Джон».
Род Дэвис: «Если уж говорить начистоту, они [Пол и Джон], а Джон в особенности, никогда не относились к Джорджу со всей добротой и уважением. И это делает Джорджа более удивительным как музыканта. Я бы с удовольствием спросил у него: как ему удалось стать соло-гитаристом, если никого не было рядом, чтобы показать ему и убедить, что это возможно? Понимаете, кто-то первый должен был зажечь искру. Это было большим достижением Джорджа, что он смог стать соло-гитаристом во времена, когда их вообще не было. Понимаете? Вообще не было!».
Дерек Тейлор (глава пресс-службы «Битлз»): «Джордж пришел к старшему брату и спросил совета, ему предлагали играть в группе. «Валяй, – сказал старший брат Гарри, – у тебя еще есть время делать что хочешь, даже если потратишь на это год-два, все равно будет еще не поздно».
Джордж: «В группе «Кворримен» были и другие участники, которые ни на что не годились, и я сказал: «Сначала отделайся от них, а потом я присоединюсь к вам».
Билл Хэрри: «Я всегда считал, да и не только я, что из всех битлов Джордж Харрисон был самым чутким, фантастически чутким к людям и к тому, что происходило».
Джордж: «Найджел Уолли пробыл в группе неделю, у него был самодельный бас; кроме Айвена, в группе была еще пара ребят. Одного гитариста, помню, звали Гриффом (прим. – Эрик Гриффитс)».
Пит Шоттон: «Окончательное принятие Джорджа лидер-гитаристом в «Кворримен» произошло главным образом из-за его упорства и настойчивости».
Билл Хэрри: «Из всех членов группы у него одного не было серъезного образования, хотя он и учился в Ливерпульском институте. Он был родом из ливерпульской рабочей семьи».
Пит Шоттон: «Еще одним плюсом для Джорджа была его добросердечная мама. Луиза Харрисон не имела ничего против того, что ее младший сын убивает столько времени на усердные занятия гитарой и постепенно она стала нашей первой покровительницей и поклонницей. Не страдающая мелкобуржуазной претенциозностью Мими, Луиза, как и ее муж Гарри, водитель автобуса, на удивление спокойно относилась к пестрым рубашкам, желтым жилеткам и узким брюкам Джорджа. А молчаливое неприятие, которое Мими выказывала этому маленькому тедди-бою с беззастенчивым простонародным выговором, в свою очередь, лишь усиливало его стремление быть другом ее племянника».
Мими: «Тогда Джон все уши мне прожужжал со своим Джорджем, какой это славный мальчик, как он мне понравится. Чего только он не делал, чтобы Джордж произвел на меня хорошее впечатление. «Он для тебя последнюю рубашку снимет», – говорил Джон. Наконец я сказала, чтобы он привел его к нам. Он явился с мальчишкой, подстриженным ежиком и одетым в розовую рубашку. Ну, знаете ли! Может быть, я несколько старомодна, но школьник не должен так одеваться! Пока Джону не исполнилось шестнадцати, он ходил только в форме».
Хантер Дэвис: «Так что в основном ребята занимались у Джорджа на Аптон-Грин. Однажды Харрисоны пришли домой, и обнаружили на Джордже такие узкие джинсы, каких еще не видывали».
Луиза Харрисон: «Харолд онемел. Когда он увидел эти джинсы, он просто полез на стену. Джордж сказал, что джинсы ему подарил Джон. Потом он вскочил и стал выкидывать разные коленца. «Как же я буду танцевать без узких джинсов?» – спросил он, продолжая выделывать балетные па. В конце концов мы расхохотались. Джордж никогда не грубил нам, но всегда мог обвести нас вокруг пальца».
Пол: «С тех пор Джордж стал нашим штатным гитаристом. Позднее Джон начал играть соло в стиле Чака Берри, но чаще все-таки уступал сольные партии Джорджу, а сам прославился как ритм-гитарист».
Джон: «Репетировать, готовясь к случайным концертам, было незачем. Но мы продолжали играть вместе ради развлечения. Обычно мы собирались у кого-нибудь дома. Мы часто слушали проигрыватель, ставили новые американские хиты. А потом сами пытались добиться такого же звучания».
Род Дэвис: «Думаю, произошло вот что: люди довольно быстро поняли, что те же самые три аккорда [скиффл] годятся для рок-н-ролла, а потом, со временем, постепенно стали появляться электрогитары, а потом появились усилители, и уже можно было… мы уже могли сыграть что-то свое. На электрогитаре это звучало просто фантастически! Но это было бы полной дребеденью на акустической гитаре. Это была сила. Гитарист мог так себя выразить на электрогитаре, как это было невозможно сделать с акустической гитарой в руках. А скиффл, в общем… исчерпал себя за год или за два».
Джордж: «Сначала у меня не было усилителя. Первое, к чему я подключился, – была радиола отчима Джона. Она лишь слегка усиливала звук, но это было здорово, если не считать того, что мы портили усилитель и динамики. Джон знал, как пробраться в дом Дергунчика, когда тот отсутствовал. Мы подключались, играли, а потом, когда усилитель сгорал, мы выбирались из дома и несколько недель ждали, пока его починят».