Рок-н-ролльные фильмы 50-х

23 февраля 1957 г.

«Музыкальная газета»: «В середине 50-х зародился жанр «рок-фильм» (rock-movie), а одной из первых картин этого направления стала снятая студией «Коламбия» лента, которая называлась, естественно, «Рок круглые сутки» (Rock Around The Clock). Демонстрация картины во многих кинотеатрах сопровождалась столь неистовыми вспышками «энтузиазма» зрителей, выражавшегося в расчленении кресел в залах, что в некоторых странах фильм был просто запрещен. Вскоре последовал и второй фильм Хейли – «Не осуждайте этот рок» (Don’t Knock The Rock)».

Нью-Йорк. Поклонники рок-н-ролла ходят ходуном и танцуют твист в проходах и на сиденьях кинотеатра «Парамоунт» во время демонстрации фильма «Не осуждайте этот рок» (Don’t Knock the Rock).

Пит Шоттон: «Рок-н-ролльное сотрясение молодежи нашло выражение в двух чисто британских явле­ниях: помешательство на музыке «скиффл», о котором мы сейчас поговорим, и появле­нием армии «тедди-боев», которые буквально прорезали себе дорогу к национальному статусу, кромсая в клочья сиденья кинотеатров во время демонстрации фильма «Школьные джунгли» (Blackboard Jungle) [1955 г.].

Появление этих своеобразных уличных банд требовало непременного посвящения в их «моду». В самом деле, тедди-бои, получившие свое прозвище за квази-эдвардовскую экипировку (в обладающей классовым сознанием Британии, одним из наиболее антиобщественных аспектов тедди-боев была манера поведения, в которой эти хулиганы пролетарского происхождения пародировали одежду предыдущего поколения аристок­ратии. «Тедди» (уменьшительное от име­ни Эдвард, Теодор) представляли собой беспрецедентное отклонение в смысле моды, границы которой раньше определялись такими нюансами, как число пуговиц на костю­ме или же шириной его лацканов. Своими длинными куртками из черного и синего вель­вета, техасскими галстуками-шнурками, брюками «дудочки», аляповатыми носками и замшевыми туфлями на толстой подошве, теды одним махом перечеркнули всю услов­ность и монотонность цветов одеяний «респектабельных» людей».

Филипп Норман: «Носки «тедди-боев» были светло-розового или оранжевого цвета, а ботин­ки имели подметки в три дюйма толщиной».

Аллан Уильямс: «Тедди носили длинные пиджаки до колен. А еще в моде были маленькие узкие галстуки. И, обычно, ботинки на толстой подошве. Такие ковбойские рубашки, как у Билла Хейли. Так они одевались».

Пит Шоттон: «Движение «тедди-боев», охватившее главным образом ребят 16-20 лет, способных удовлетворять свои потребности в одежде собственными заработанными деньгами, не­сомненно, ознаменовало первый в Британии чисто молодежный бум в моде. До его возникновения мы и не помышляли оспаривать неотъемлемое право родителей определять выбор нашей одежды. Как неустанно твердила моя мать, «то, что идет твоему отцу, пой­дет и тебе». Но, несмотря на все наше восхищение и восторженность, с которой мы вос­приняли этих щеголеватых, с прической «под Элвиса», тедди-боев, (само название которых было синонимом детской преступности), нас с Джоном по-прежнему сдерживал тот факт, что финансирование нашего гардероба осуществляли тетя Мими и мои роди­тели, которые к вельветовым курткам, брюкам «дудочки» и оранжевым носкам относи­лись в высшей мере скептически.

Как-то у нас с отцом завязались бурные дебаты относительно моего решения ку­пить брюки с полуокружностью бедер 40 сантиметров, в то время как стандартом все еще считались 52-сантиметровые. В конце концов, отец с большой неохотой дал согласие на брюки с полуокружностью бедер ровно 48. Этот случай забавен тем, что модифици­рованная версия «дудочек» тедди-боев была вскоре принята обществом. А когда контр­культура хиппи через десяток лет ввела брюки клеш, мой отец, уже «по-современному» одетый, как и все остальные, в брюки с полубедром 43 сантиметра, скандалил из-за но­вых клешей точно так же, как и из-за тедовых дудочек.

Иногда нам с Джоном удавалось перехитрить родителей. Мы относили брюки к портному, и он почти незаметно зауживал их. Джон был в этом смысле левым сторонни­ком моды: тетушка Мими слишком упорно твердила ему о первостепенной важности внешнего вида и одежды».

Род Дэвис: «Школьную форму Джон слегка переделал, чтобы она выглядела более модной. У него был узкий, очень узкий школьный галстук. Не знаю, что он делал со своими галстуками, и не знаю, что он делал со своими брюками».

Джулия Бэрд (сестра Джона): «Узкие, узкие, узкие! Джинсы и брюки. Узкие, узкие».

Пит Шоттон: «Джон первым в «Кворри-Бэнк» похвастался прической «Тони Кертиса», которую венчал пышный «слоновый хобот» а-ля Элвис, а по бокам делался зачес для так называемого «утиного зада».

Филипп Норман: «Прически тедди-боев в по-солдатски оболваненной стране выглядели невероятно. Копна сальных волос нис­падала на лоб, затем загибалась назад, за уши, с непременным расчесом на два хвостика, напоминавших утиные».

Аллан Уильямс: «Я бы описал стилягу вот так. Их стрижки мы тогда называли «уз». Можете себе вообразить, что это было такое. Если можете, так эта стрижка называлась «под утиную задницу».

Род Дэвис: «У него [Джона] точно была прическа под Тони Кертиса, или «уз», как мы это тогда называли».

Лен Гарри: «Мы называли это «уз».

Джулия Бэрд (сестра Джона): «Стрижка «утиная задница» – это было ужасно».

Род Дэвис: «Так что, лет в пятнадцать, вот когда стало проявляться его [Джона] отношение к жизни».

Пит Шоттон: «Отчасти благодаря щедрости Джулии, Джон также первым стал носить цветастые рубашки, узкие галстуки, плащи с подкладкой в плечах и узкие черные джинсы. Поскольку я, насколько позволяли мои светлые кудри и карманные средства, сле­довал его примеру, нас тут же окрестили «школьными тедди-боями». Но, увы, это было ошибочное употребление термина. Даже если бы мы и могли позволить себе все соответ­ствующие регалии тедди-боев, мы ни за что не решились бы ходить в них по улицам. Тедами в основном были неприятного вида хулиганы, которые, несомненно были бы разъярены появлением двух 16-летних школьников-самозванцев. А раз так оно и было, мы обычно сразу обращались в бегство, завидев на своем пути настоящего теда».

Джон: «Я никогда не был хулиганом или беспризорником. Я одевался как тедди-бой и старался походить на Элвиса Пресли или Марлона Брандо, но я никогда не уча­ствовал в уличных драках или дворовых бандах. Я просто был провинциальным парнем, который подражал рокерам. Выглядеть хулиганом требовала сама жизнь. Все свое дет­ство я провел сутулясь и сняв очки, потому что очки придавали тебе вид «маменькиного сынка». Я ходил, обуреваемый страхом, но на моем лице было самое хулиганское в мире выражение. Я мог попасть в беду просто из-за своего внешнего вида…».

Род Дэвис: «Да, он [Джон] часто приходил ко мне домой, но он определенно не был самым скверным парнем в Ливерпуле. Но в Вултоне, да. Ведь это же был очень небольшой район. Очень многие относились к нему как «этому самому Леннону». И знаете, многие родители говорили своим детям: «Чтобы я не видел тебя с этим самым Ленноном!» Но ведь на самом деле, там было совсем не много по-настоящему неприятных типов, стиляг, настоящих стиляг. Джон никогда не был таким стилягой. Он старался культивировать этот свой образ «крутого парня», но делал это, вероятно, в целях самозащиты. Но Джон, я думаю, был вполне доволен этим своим образом плохого парня».

Колин Хэнтон: «Он [Джон] не был законченным стилягой. Настоящие стиляги носили башмаки на каучуковой подошве, длинные куртки. Я хочу сказать, не был он настоящим стилягой. Никто из нас не был настоящим стилягой. Мы не носили вельветовые пиджаки. Наверное, любой ребенок бунтует против родителей и учителей, верно? Наверное, он всегда пытался делать то, что хотел он сам, а не то, что он должен был делать, по мнению тети Мими».

Эрик Гриффитс: «Джон совсем не боялся тети Мими. Он уважал ее, но по-своему, я так думаю. По-своему. Хотя конечно, тетя Мими думала, что солнце светит из всех его отверстий и она… Никто не смог бы убедить ее в том, что он способен грязно выругаться».

Род Дэвис: «Но если бы он отказался от всех своих бранных слов, то знаете, он бы стал очень немногословным парнем».

Лен Гарри: «Нет, я не думаю, что он хоть кого-то боялся в то время. Мы были такие надменные. Так много о себе воображали. Мы в 14 лет уже бросали вызов всему миру. Да, и это проявлялось даже в нашей одежде».

Род Дэвис: «Я думаю, это навязывалось намеренно. То есть, если ты бунтовщик, то значит, ты должен вести себя соответственно и обожать рок-н-ролл, понимаете? И, поэтому, я вел себя иначе. Мне это не нравилось. Мне казалось, что молодых просто вынуждают себя вести именно так: и обожать рок-ролл и бунтовать и так далее. Тогда и моему отцу не нравилось, что я вступил в молодежный клуб. Он так и сказал: «Просто имей в виду, – сказал он, – от всего, где есть слово «молодежь», нужно держаться подальше». О, нет, это не музыка виновата. Он стал таким еще до того, как мы начали играть музыку. Нам нравилась музыка, мы слушали музыку но, безусловно, дело не в музыке. Я считаю, что музыка, скорее, позволяла ему разрядиться, а не наоборот».

Пит Шоттон: «Одержимость Джона вскоре стала всеобъемлющим образом жизни».