2 января 1950 г.
(условная дата)
Альберт Голдмен: «Что касается музыкальных способностей Джона, то у него был действительно хороший голос. Он часто пел в хоре церкви святого Петра в Вултоне, вместе со своим другом Найджелом Уолли — чей отец был полицейским, что радовало тетю Мэри, ибо она полагала, что Найджел оказывает на Джона хорошее влияние. Хотя Джон своем белом хоровом одеянии и смахивал на ангела, но постоянно устраивал клоунаду, что заставляло других мальчиков хихикать».
Филипп Норман: «Найджел ходил в одну школу с Питом, а вместе с Джоном пел в хоре церкви Святого Петра. Сидя в белом облачении на хорах, он часто корчился от смеха, глядя на проделки Джона, также облаченного в белое одеяние. Каждый раз, когда пастор – старый Прайси – забирался на свою кафедру, Джон говорил: «Опять он залез за свои барабаны!».
Пит Шоттон: «Хотите верьте, хотите – нет, но тогда Джону ничто не нравилось больше, чем поездки в церковь по воскресеньям. Его необычайно восхищала торжественная атмосфера в Святом Петре: она служила Богом данной рапирой для его неистощимого юмора и проделок. И если он не сеял смуту среди своих ребят по хору или не крал виноград, предназначенный для праздника Дня урожая, то просто заливался глупым смехом во время несения службы, что делал и я, особенно, когда он начинал импровизировать своими контрапунктами в гимнах и ритуальных обрядах».
Джон: «С раннего детства я был музыкальным и до сих пор удивляюсь тому, что этого никто не замечал и ничего не предпринимал, – может, потому, что это была непозволительная роскошь».
Пит Шоттон: «К сожалению, наши знакомые по посещению церкви (не говоря о духовенстве) не испытывали восторгов от его распрекрасных проделок, и после бесчисленных предупреждений и Джону, и мне запретили участвовать во всем упомянутом. Насколько мне известно, мы были первыми прихожанами в истории церкви Святого Петра, которых удостоили такой чести. И, тем не менее, ни мои родители, ни тетушка Мими, не были восхищены нашими «достижениями». Моим родителям, в общем-то, не было дела до Джона, они просто считали, что он оказывает дурное влияние. А тетушка Мими, которая всегда питала иллюзии о том, что ее племянник не может быть инициатором какого-то плохого поступка, в свою очередь, убеждала себя, что именно я сбиваю Джона с пути истинного. Конечно, по нашему с Джоном мнению, и я, и он являли собой образец благотворного влияния, но этим мнением никто не интересовался».
Мими: «Я собиралась учить его [Джона] музыке еще в раннем детстве, хотела, чтобы он брал уроки игры на фортепьяно или на скрипке. Но он ни в какую не соглашался. Все, что было связано с «уроками», отвращало его. Он хотел немедленных результатов, не требующих никаких усилий».
